Михаил Морозов: «Я видел горящие глаза зрителей!»
Газета «Самарская неделя»
МОНТРЁ, Уже 34 года для всего мира это город джаза. Сюда, во французскую часть Швейцарии, ежегодно съезжаются и полупрофессионалы, и профессионалы, и звезды с мировым именем, такие как Фил Коллинз, Джордж Бэнсон. Би Би Кинг, коллективы «Ди Пепл», «Вайт снек», «Манхеттэн-транс-фер». Сегодня мы беседуем с известным самарским певцом Михаилом Морозовым, солистом джазового оркестра «Мираж» — единственного российского коллектива, участвовавшего в этом крупнейшем в мире джазовом фестивале. Кроме того, Михаил недавно вернулся из европейского гастрольного турне и теперь поет для самарских слушателей. Только что ему рукоплескал полный зал театра драмы, где он принимал участие в концерте самарских звезд, на днях состоится выступление в Доме актера. Но обо всем по порядку.
Михаил, расскажи, пожалуйста, о поездке в Монтрё.
То, что мы попали на фестиваль, было настоящим подарком судьбы. Можно сказать, что роль судьбы сыграл Владимир Григорьевич Сичкарь, который в данном случае выступил не только как хороший дирижер, но и как хороший администратор, сумевший вывезти за границу коллектив из тридцати человек. Из Самары в Монтрё мы ехали на комфортабельном автобусе «Мерседес» чуть больше трех дней. С непривычки, конечно, было тяжеловато, автобус есть автобус, но игра стоила свеч, да и там мы жили в отличном отеле.
Джазовый фестиваль. Как это происходит?
— Не побывав там, это довольно сложно себе представить. Подготовка начинается не просто задолго, а очень задолго. За полгода до открытия фестиваля уже отпечатаны буклеты с именами участников и есть информация в Интернете.
Фестиваль проходит не в одном Дворце культуры, как это часто бывает у нас, а во всем городе. Строится множество открытых концертных площадок, опять же не таких, какие мы привыкли видеть у нас в парках культуры и отдыха, а великолепно оборудованных, с прекрасными современными световыми установками, с удобными местами для зрителей. Мало того, на время фестиваля даже выпускается особая валюта — монетки с обязательной дырочкой в середине. На них обменивают доллары или франки, потому что на обычную валюту на фестивале ничего не продают, а неистраченные денежки после окончания фестиваля, естественно, превращаются в сувениры.
В Монтрё царит совершенно особая атмосфера, с мировыми звездами там можно буквально столкнуться нос к носу. Например, нам посчастливилось поработать с Джорджем Бэнсоном на одной сцене и взять у него автограф.
Как вас принимала западная публика?
— Отлично! За несколько дней фестиваля у нас нашлись постоянные слушатели. Около нашей площадки всегда собиралась толпа. Самое удивительное: никто не верил, что мы из России, несмотря на то, что со сцены мы об этом неоднократно объявляли. Возможно, причина в том, что мы пели в основном на английском, лишь несколько песен было исполнено по-русски. А люди потом подходили и спрашивали: «Откуда вы знаете русский язык?»
Приятно то, что нам удалось не просто показать себя с хорошей стороны. «Мираж» был признан лучшим биг-бэндом. Организаторы пригласили нас на следующий фестиваль и даже согласились оплатить половину дорожных расходов.
К следующей поездке вы уже что-то готовите?
Уже приготовили. Вернувшись из Швейцарии, как говорится, по горячим следам мы выпустили компакт-диск, на котором каждый из исполнителей поет свою «визитную карточку». Так что на следующий фестиваль мы приедем не с пустыми руками.
Михаил, фестиваль в Монтрё не был твоей единственной гастрольной поездкой.
— Да, в сентябре с ансамблем «Классик-домра» (руководитель — Лариса Демченко) я вновь побывал в Швейцарии, но уже в ее немецкой части. Мы повезли ту программу, которую летом представляли в Самаре: русские и неаполитанские народные песни и русские романсы. Ансамбль «Классик-домра» — участник большого числа различных конкурсов, поэтому он хорошо известен в Европе и имеет своих слушателей. Кроме них, на концерты приходило много людей «непосвященных», тех, кто слышал нас впервые. Встречали необычайно тепло. Концерты проходили в католических церквях. Там прекрасная акустика, и вообще ощущение от таких выступлений потрясающее.
Не было ли ощущения неловкости, ведь в России это не принято?
— К сожалению. Думаю, что если бы подобные концерты проводились в наших православных храмах, то это приобщило бы к церкви многих людей. После каждого выступления оставалось впечатление как от праздника.
Конечно, мы выступали не только в церквях. В Швейцарии интересные, не похожие друг на друга концертные залы. Один напомнил мне самарскую кирху своей изысканной простотой и строгостью: деревянные скамейки, балконы — и все. Другой зал удивил роскошью: украшен золотом, статуи.
У каждого зала есть своя аура, которая действует на артиста, порой даже лечит. В один из дней я приболел, но когда вышел на сцену, почувствовал себя лучше, ощутил душевный подъем и испытал совершенно новое ощущение. Обычно артист во время выступления только отдает свою энергию, свое вдохновение. Там же я ощутил ответную отдачу благодарного зала.
После Швейцарии были гастроли в Германии. Тоже с ансамблем «Классик-домра». Немецкая часть Швейцарии очень сильно отличается от французской, но она, естественно, очень похожа на Гер-манию, поэтому после швейцарских гастролей я с меньшим волнением ехал выступать в Германию — я уже представлял, как меня примет публика.
Германию — я уже представлял, как меня примет публика. По Германии, по моим подсчетам, мы накатали в общей сложности 4000 километров, побывав в Мюнхене, Ростоке, Нюрнберге, Ганновере. Иной раз приходилось, проехав 700-800 километров, давать концерт. Это очень трудно, но выдержали, как же иначе.
В Германии мы выступали в старинных замках, однажды даже довелось петь в старинном театре, построенном из дерева и камня. Удивительное ощущение, когда стоишь на сцене, а позади тебя вместо привычных декораций — огромные валуны!
Незабываемое впечатление осталось от работы на выставке «Экспо-2000». Специально для ее проведения в Ганновере был построен еще один город огромных павильонов, каждый из которых стал «страной в миниатюре». «Экспо-2000» была грандиозным шоу, в ходе которого демонстрировались национальные танцы, обряды, кухня — все, что угодно. Кстати, Россия была единственной страной, которая среди культурных достижений представляла космические корабли. В российском павильоне висел огромный портрет президента и, как всегда, продавались матрешки. Из национальных блюд была представлена солянка и водка «Горбачев».
Нам посчастливилось быть не только зрителями, но и участниками праздника. Насколько я знаю, из российских коллективов там работал еще только оркестр Мариинского театра. «Классик-домра» представлял уникальную в своем роде программу — исполнение классической музыки на народных инструментах. А под их аккомпанемент исполнялись не только русские песни и романсы, но и арии из комических опер. Я, например, пел арию дона Базилио из оперы Россини «Севильский цирюльник».
Есть ли принципиальная разница между российской и немецкой публикой?
Думаю, если бы немцы приехали к нам играть на своих национальных инструментах, такого интереса не было бы, тем более со стороны молодежи. Меня поразило то, что нас там воспринимают как звезд. Это ощущение не покидало меня ни в Германии, ни в Швейцарии. Я видел горящие глаза зрителей, нам аплодировали стоя, а после концерта подходили, жали руки, го-ворили слова благодарности, причем по-русски. Мне показалось, что вся Восточная Германия говорит на русском языке. Нас несколько раз просили спеть, например, «Вечерний звон», но поскольку это было уже после концерта, то воспринималось скорее как благодарность, а не как настоящая просьба.
Грустно, что на Родине, в Самаре, с восторгом нас встречает только публика. Если бы нас хоть немного поддерживали государственные структуры — в частности администрация, управление культуры, государственный канал телевидения! Как ни странно, коммерческие структуры гораздо охотнее идут навстречу и оказывают, по крайней мере, информационную поддержку. Самого себя и своих коллег-артистов, особенно молодых исполнителей, я чаще вижу по «СКаТу» и «Ориону», чем на ГТРК.
Ближайшие выступления планируются на родине или опять — зарубежные гастроли?
Ближайший концерт, в котором также примет участие камерный оркестр «Симфоньетта», состоится дома, в Самаре. Он будет называться «Популярные арии, песни, романсы». Мне пред-стоит работать с великолепным пианистом Дмитрием Сибирцевым. Это — удовольствие. Выступая в роли аккомпаниатора, Дмитрий любит певцов, великолепно знает каждое произведение «своего» певца, причем не в одном варианте, а в нескольких, лучших. Я надеюсь, что концерт будет удачным, приглашаю всех, кто слушал меня раньше, и буду рад познакомиться с новыми зрите-лями. Я могу предложить им много нового, потому что заграничные поездки меня многому на-учили в профессиональном плане. Я выступал на многих сценах, но выхода на сцену самарского Дома актера в субботу жду с особым волнением, потому что буду петь для своих любимых зрителей. Я буду петь для вас!
Беседовала: Оксана ЛАРЕШИНА