Им песня жить и творить помогает
«Самарские известия», Рубрика: Знаки судьбы. 31 октября 2008
Михаил Морозов:
«Мне очень повезло. В жизни я встречал много интересных людей. Многие из них впоследствии стали близкими друзьями. Но своими главными учителями я считаю школьного педагога истории Сергея Акутина, оперную певицу Марину Сницер и поэта Валерия Ерицева.»
-Михаил, наверняка в вашей жизни есть люди, которые повлияли на ваше становление как певца, музыканта и человека. Кого вы можете отметить особенно?
-Мне очень повезло. В жизни я встречал много интересных людей. Многие из них впоследствии стали близкими друзьями. Но своими главными учителями я считаю школьного педагога истории и музыканта Сергея Михайловича Акутина, оперную певицу и руководителя вокального коллектива «Вдохновение» Марину Федоровну Сницер и поэта Валерия Николаевича Ерицева.
-Да, действительно, школьные учителя часто становятся настоящими наставниками. Как сложились ваши отношения с Сергеем Михайловичем?
-Будучи еще школьником, я увлекся гитарой. В то время мне – подростку – казалось, что человек с гитарой – это обязательно лидер, пользующийся повышенным вниманием. А уж если ты смог сыграть что-нибудь из «Машины времени» или «Beatles»… это был успех. И вот, однажды я узнал, что учитель истории в моей школе № 92 Сергей Михайлович Акутин тоже играет на гитаре. У него была 12-струнка — я раньше и в руках-то такой никогда не держал, играл на обычной 15-рублевой с самарской фабрики. А еще чуть позже я узнал, что счастливый обладатель 12-струнной гитары руководит школьным вокально-инструментальным коллективом. Туда я и пришел на первое в своей жизни прослушивание. Спел несколько дворовых песен, типа «А ты опять сегодня не пришла…». Вокал на тот момент, откровенно говоря, у меня был тоже дворовый. Однако в ансамбль меня взяли с удовольствием, и я этим несказанно гордился. Для меня это «музыкальное» знакомство с Сергеем Акутиным стало настоящим творческим толчком. Мне многому захотелось научиться у него, перенять, и в первую очередь, в гитарном исполнении. Позже, когда я повзрослел, мы стали друзьями, и поддерживаем отношения вот уже больше 20 лет. Мнение Сергея до сих пор остается для меня очень авторитетным. Он может и покритиковать, и теплые слова сказать.
-Наверное, не только гитара вас объединила?
-Конечно. Именно он открыл для меня высокую поэзию, ее понимание. Он написал много песен на стихи разных авторов, в том числе и на свои стихи, но одним из самых любимых для него был и остается Денис Давыдов. Эта музыка настолько меня тронула, что я до сих пор исполняю некоторые из его романсов. А еще именно от него я узнал о «Led Zeppelin» и «Beatles».
Когда я окончил школу, то, конечно, очень хотел и дальше продолжать заниматься музыкой. Но какая-то неуверенность в себе все же была. И тогда я решил начать с Грушинского фестиваля. Спел песню, написанную Сергеем с таким романтическим и пронзительным началом: «Смахнув слезу рукой прозрачной, и осенив себя знаменьем крестным…» Восприняли её на «ура» и, возможно именно это окончательно сформировало во мне серьезные намерения стать профессиональным музыкантом. А вот другая песня Сергея — «Антитуристская» стала причиной моего «изгнания» с Грушинского. Написана она была с юмором, но жюри фестиваля ее не оценили. Больше я туда в качестве участника ни разу не ездил.
-Сергей Акутин сейчас все так же работает учителем истории?
-Нет, педагогику он давно оставил. Его главное призвание и по-настоящему любимое дело – беззаветная любовь к музыке. Чтобы понять, насколько она сильна, надо побывать в его квартире. Полкомнаты занимает ударная установка, здесь же множество гитар, колонки в человеческий рост, микшерский пульт. У Сергея часто собираются друзья. Бывают периоды, когда они объединяются в группу и готовят целую программу. Случается, что им удается выступать. И пусть это не большие концертные залы, публика по достоинству оценивает мастерство музыкантов. Кстати, многие из них – бывшие ученики Сергея, тоже знающие его со школьной поры.
Не смотря на то, что он не преподает, история по-прежнему для него так же важна, как и музыка. Сергей очень много читает, с ним интересно смотреть исторические фильмы – он частенько подмечает «ляпы», допущенные художником по костюмам или декоратором. Бывает забавно. Однажды мой педагог мне сказала: «Интеллигент – это человек, с которым всем легко». Мне кажется, что Сергей именно такой, с ним всегда приятно и легко. Помню первый Новый год, который мы отмечали вместе. Я тогда только окончил школу, и продолжал обращаться к нему на «вы». Сергей Михайлович сказал, что каждый раз, когда я буду так к нему обращаться, он будет брать с меня по 20 копеек. Отдав, таким образом, несколько рублей, я отучился.
Михалыч — один из лучших моих друзей, и человек, которому я благодарен за то, что стал именно тем, кем я являюсь сейчас. Для меня он Учитель с большой буквы.
-После окончания школы в жизни появились другие значимые фигуры. Расскажите о них.
-Настал момент, когда я уже неплохо владел инструментом и увлекся классической музыкой — даже произведения Баха играл на гитаре. А вот с вокалом все ещё было слабовато. Но петь очень хотелось, и тут я случайно узнал, что в клубе 9-го ГПЗ есть вокальный коллектив «Вдохновение». Приехав туда, я попал в атмосферу потрясающей доброжелательности. Руководила этим коллективом Марина Федоровна Сницер. Она окончила Ленинградскую консерваторию как оперная певица, что говорит о ее высоком профессиональном мастерстве. До этого момента мне удавалось производить впечатление своим пением только на сверстников и особенно сверстниц, (а от своего отца я постоянно слышал, что «мое пение не вызывает эстетического удовольствия»). В клубе 9-го ГПЗ меня приняли очень доброжелательно. Мой репертуар стал значительно расширяться. Я познакомился и с классическими произведениями, и с оперными, и с джазовыми, и все это благодаря Марине Сницер, которая собрала вокруг себя единомышленников и создала в коллективе потрясающую атмосферу. Кстати, параллельно Марина работала фонопедом в больнице им. Калинина. Фонопед – это человек, который помогает людям избавиться от голосовых проблем. Я довольно долго ездил к ней на занятия, и она очень помогла мне с постановкой голоса. Благодаря ей я настолько заболел вокалом, что пел буквально днем и ночью. Вскоре возникла идея создать профессиональный коллектив. Мы стали петь дуэтом и мои первые гастроли были именно с Мариной Сницер. Это была Ялта. Позже вместе ездили в Москву. В творческом плане у нас давно уже нет отношений «педагог-ученик». Иногда и я ей в чем-то подсказываю. Давно собираемся записать диск, где Марина будет петь, а я аккомпанировать на гитаре. У нее уникальный голос – меццо-сопрано. Он очень низкий, с окрасом контральто, такой теплый. Жаль, что сейчас широкая публика ее не знает. Но думаю, что, несмотря ни на что, она снова вернется на профессиональную сцену и еще скажет свое слово в музыкальной культуре. Марина — настоящая певица. Ей присущи все качества примадонны. Она безумно начитанна и разбирается в самой разной музыке. Хоть она и училась как оперная певица, в ее репертуаре есть и джазовая музыка, и романсы.
-Ну, а как судьба свела вас с Валерием Ерицевым?
-С Валерием мы познакомились, когда я уже закончил Академию искусств. Я пытался начать тогда зарабатывать деньги музыкой, но у меня это не сразу получилось. Валерий Николаевич стал для меня еще одним учителем по жизни. Наша дружба длилась до тех пор, пока его не стало в прошлом году. Мы крепко дружили, много работали.
Сегодня ни для кого не секрет, что основной источник дохода артиста – это корпоративные вечеринки. Валерий был, наверное, одним из самых востребованных ведущих. Он был потрясающе артистичен и музыкален. Мне кажется, что это человек был настолько уникален, что его талант до сих пор до конца не оценен. Валерий замечательно пел. Мне повезло, что он очень поэтично и близко к тексту перевел для меня множество иностранных шлягеров. Благодаря ему, я был одним из первых исполнителей «Нотрдам де Пари». Кстати, его песни исполняли также Николай Караченцов, Валентина Пономарева, Сосо Павлиашвили. Я всегда поражался тому, сколько у него было энергии. Сейчас, когда я уже сам стал ведущим и организую корпоративные вечера и дни рождения друзей, я стал понимать насколько это сложно. Кроме того, Валерий Николаевич всегда был душой компании, мог рассказать свежий анекдот, сымпровизировать, к примеру, так:
«Прекрасна она как картина,
На даче, на кухне, в меже.
Есть женщины лучше Марины,
Но это мужчины уже».
О Марине Сницер
И конечно, Валерий Николаевич для меня был учителем во всем. Я смотрел, как он держит зал, как работает над песнями, стихами. Иногда я приносил ему свои песни. И он так снисходительно улыбался и говорил: «Старик, ну опять эти глагольные рифмы! Избавляйся от них уже!» Многие песни и стихи получились удачными только благодаря его дружеской критике.
-Михаил, а есть ли стихи, которые Валерий посвятил вам?
-Да, есть. На одном из моих юбилейных концертов, он даже прочитал мне целую оду. Там были такие строки:
«Поет он так, что нету сил
На самой искреннейшей ноте.
Глаза откроешь – Михаил,
Глаза закроешь – Паваротти».
Валерий обладал редким даром самоиронии. Он всегда чувствовал, в какую минуту выдать анекдот, да такой, что люди падали со смеху. Вот один из его любимых: «Приходит мужчина в ресторан. Подзывает официантку и говорит: «Мне котлету по-киевски, 100 грамм водки и доброе слово». Она приносит котлету, водку и уходит. «Девушка, а как же доброе слово? — говорит мужчина. Официантка накланяется и нежно говорит ему на ухо: «Не ешьте эту котлету».
А однажды наш общий друг, профессор педуниверситета, тоже ведущий, поэт и музыкант Александр Большаков написал эпиграмму на Валерия Николаевича. Валерий был так рад этому, что выучил её и постоянно цитировал:
«В нем от пупа и до бровей
Кипит талантливое что-то,
Он пьет напитки всех кровей,
Поет как курский соловей
С печальным взглядом бегемота».
Беседовала: Мария УЧУСКИНА